Долгое время я думала, что когда вырасту духовно и эмоционально, то рядом со мной будут «те самые» люди — совершенные, сильные, зрелые… Росла-росла и все думала: со мной что-то не так. Мои люди приходили — любимые, созвучные, талантливые, но при этом придурочные, психованные, импульсивные, с кучей загонов и тараканов. Умные голоса спикеров из динамиков говорили: «Нужно выбирать лучшее из людей, вещей и событий. Если рядом с тобой не лучшее — ты и сама так себе».

И наконец я устала бороться… Пошла в гараж, где зимует мой любимый старый, черный и злой мустанг. Изношенная несовершенная машина с потертыми сиденьями, поцарапанным рулем. За 10 лет он сменил четырех хозяев, трое из которых были чеченцами, а четвертая — я.

За эти деньги, конечно, можно было купить новую машину, из салона, совершенную, идеальную, блестящую, а не это «старое черное ведро», на ремонт которого ушел год. Из удобств в нем — только печка и магнитола, больше ничего. За эти-то деньги… А я почему-то оказалась счастлива. Когда села в него первый раз — заплакала: поняла, что моя жизнь изменится.

Ночи в гараже с механиком, только освободившимся после смены, с горящими глазами мы очищали его от ненужного, отмывали, перебирали, меняли запчасти. Восстанавливая его, я исцеляла свое сердце, сшивала по кускам, выкидывала лишнее. Я починила машину — и починила свою душу. И теперь, когда я сажусь за руль, у меня не возникает желания поменять его на лучшее, новое, совершенное. Я люблю это исцеляющее несовершенство: оно делает меня живой. Без всех этих парктроников, десятков камер и высокотехничной электроники я чувствую машину такой, какая она есть, с ее жизнью и настроением. Большинство современных машин — это просто железо, начиненное электроникой, совершенное и безликое. Но мое «черное ведро» — это не железо, у него есть дух и характер.

И эти несовершенные люди… какие же вы противные, вредные, бубнящие и невыносимые! Спасибо вам, что лечите мое сердце, сохраняете меня живой, несовершенной, честной. Спасибо, что ваши прекрасные таланты, возможности, мудрость, красота сменяются периодами абсолютно невыносимого упрямства, депрессивности и своенравности. Это самое совершенное общество, в котором я чувствую настоящую жизнь.